Вряд ли был другой такой чемпион в тяжелом весе, чью внешность обсуждали бы так много и охотно. Никак не могли решить, на кого больше похож Боб Фитцсиммонс, на пеликана или на журавля. Джон Л. Салливан называл его «боевой машиной на ходулях». Впрочем, почти у каждого, кто его видел, находилось свое определение. Современники говорили, что фотографии ни в коей мере не передавали того странного впечатления, которое он производил. Ростом 182 см, с могучим торсом, что было не так заметно из-за довольно длинных рук, с такими же длинными, но невероятно тощими ногами. Все это венчала маленькая лысеющая абсолютно птичьего вида голова с остатками рыжих волос. Если Корбетт по своим внешним данным вполне мог играть героя-любовника, то Фитцсиммонс идеально подходил для роли вечно обманутого и ничего не подозревающего мужа. Смешного и нелепого, и потому не вызывающего никаких симпатий. Однако за этим забавным фасадом скрывался очень мужественный человек. Фитцсиммонс родился 26 мая 1863 года в городе Хелстон на полуострове Корнуэлл на юго-западе Великобритании. Уроженцев этих мест по традиции считают потомками кельтов, самых древних из известных племен, населявших Британские острова, и он на них действительно походил, хотя его отец был родом из Ирландии. Конечно, специфика невелика, но знающие люди, как правило, узнавали в нем уроженца этого западного полуострова, хотя он еще ребенком покинул эти места вместе с родителями и уехал в Новую Зеландию. От своих он, кстати, не оторвался. Дело в том, что семейство Фитцсиммонсов поселилось на окраине города Литтелтон, населенном почти сплошь выходцами с Корнуэлла. Там в ранней молодости, перепробовав много специальностей, он работал подмастерьем кузнеца. Неизвестно, когда он начал заниматься боксом, но в 17 лет он выиграл довольно серьезный по меркам Новой Зеландии турнир в легком (это не опечатка) весе. Его тощие, но сильные ноги долго позволяли ему драться в неподходящей для могучего торса категории. Также здесь, в Новой Зеландии, он встретил Джема Мейса, довольно известного британского мастера вести бой по правилам бокса, но без перчаток, куда он приехал с турне. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь, но, по всей видимости, Мейс, довольно крупный средневес, многому научил своего юного ученика. Во всяком случае, судя по тому, как тот о нем отзывался много лет спустя. По всей видимости, в 1883 году Фитцсиммонс уехал в Австралию, где самым интересным была растянувшаяся на четыре боя дуэль с Миком (вообще-то Николасом, но он не любил это имя) Дули. В первый раз самоуверенный Боб проиграл нокаутом в третьем раунде, но в оставшихся трех заканчивал бой на ногах. Правда, в двух проиграл, но последний закончил вничью. Любопытно, что один из этих боев Фитцсиммонс «сдал». Так, во всяком случае, сочли те, кто его видел. Интересно в свете того, что произошло потом. Он выступал в Австралии до февраля 1890 года, а в марте уехал в Америку, и здесь кончается период, о котором мы будем говорить «по всей видимости» и «скорее всего». Здесь все будет четко. Своего первого успеха на новом месте он добился менее, чем через год. 14 января 1891 года Фитцсиммонс, чью внешность к тому времени здесь уже давно обсудили и присвоили клички Ruby Robert (Рыжий Роберт), Speckled Bob (Конопатый Боб) и Чудо Конопатое (the Freckled Wonder), в 13 раунде нокаутировал одного из самых прославленных здешних боксеров – чемпиона мира в среднем весе «Несравненного» Джека Демпси (не путать с чемпионом мира в тяжелом весе 1919-1926 годов Джеком Демпси). В том бою Фитцсиммонс безжалостно, раз за разом, укладывал Несравненного на пол. Кстати, хоть на кону стоял титул Демпси в среднем весе, лимит этой категории был тогда другим. Фитцсиммонс весил 68,3 кг, а Демпси – 66,9 кг. Бой был очень упорный и… неравный. Фитцсиммонс был намного сильнее. Говорят, в общей сложности Демпси падал тринадцать раз. Фитцсиммонс упрашивал Джека сдаться, но тот ни в какую на это не шел. Тогда Фитцсиммонс его уложил в 13 раунде окончательно и сам отнес его в угол. Это один из немногих моментов, позволяющих судить о его характере. Вроде бы, Рыжий Роберт не был жестоким. Во всяком случае, об этом нет в его биографии никаких упоминаний. О скрытом садизме, как у чемпиона мира Джима Корбетта, говорить не приходится. В заключении об этом бое нужно сказать о скрытом (до поры до времени) туберкулезе Несравненного Джека Демпси. Пройдет всего четыре года, и он умрет от него в возрасте всего 32 лет. Может быть, он чувствовал его уже тогда, за четыре года до смерти? Но в то время американские специалисты говорили лишь о том, о чем до этого говорили их австралийские коллеги: что Рыжий Роберт – чудо анатомии, и только благодаря этому влез в средний вес, так как у него торс тяжеловеса, а ноги не весят почти ничего. Последующие несколько лет Фитцсиммонс дрался то в среднем, то в тяжелом весе, хотя его собственный вес колебался в районе 72-76 кг. За это время он подтвердил, что личность его так же эксцентрична, как и внешность. Например, вряд ли в истории был еще хотя бы один боксер, который тренировался бы с ослами и мулами. Делал он это, по словам очевидцев, следующим образом. Подходил к раздраженному чем-то животному сзади. Всякий нормальный осел или мул в такой ситуации начинает лягаться задними ногами. При этом сила удара такова, что он вполне может проломить копытом череп. Боба это не смущало. Находясь в опасной близости от ослиной задницы, он не только уворачивался от копыт, но еще и наносил массу ударов сам, разумеется, по воздуху и не причиняя вреда животному, так что даже нынешние защитники окружающей среды вряд ли бы нашли в его действиях состав преступления. Тренировался Рыжий Роберт также с подрастающими львятами и медвежатами. Он парировал быстрые атакующие движения их лап, а также боролся с ними. Скорее всего, это были цирковые животные с подпиленными когтями, иначе просто невозможно понять, как он это делал. Однако Фитцсиммонс прекрасно понимал, что тренировать нужно не только тело, но и дух. Он часто уходил в дальний угол тренировочного лагеря или леса, где никто не мог его побеспокоить, закрывал глаза и представлял себе, что тонет. Когда он начинал чувствовать, что вот-вот захлебнется и пойдет ко дну, он резко выбрасывал руку, «хватался» за воображаемый борт лодки или бревно и вытягивал себя из воды. Фитцсиммонс утверждал, что именно благодаря этому виду тренировки ему удалось поставить себе удары невероятной силы, которые несчастные, попадавшие под эти кувалды, сравнивали, по иронии судьбы, с ударами копыт мула, от которых сам Боб так удачно уворачивался. Его боевой стиль, в общем-то, не отличался особой изощренностью, но был достаточно зрелищен. Основную ставку он делал на удар, точнее, удары, так как они были разнообразны. Он прекрасно владел правой рукой, но особый шик был в его ударе левой по корпусу. Сказать точнее, куда он бил, будет нелегко. Современники называли этот удар ударом в солнечное сплетение, “solar plexus punch”, но говорили, что в реальности Боб наносил удар «под сердце». Эффект его был чудовищным. Как правило, если Фитцсиммонс попадал, человек терял способность сопротивляться и падал с почти парализованными или полностью отключенными ногами. У нас еще будет возможность в этом убедиться. С 1891 по 1895 годы Фитцсиммонс провел массу боев, как официальных, так и демонстрационных, которые часто отличались от официальных только по названию, и не проиграл ни одного. Как-то за один день он встретился с семью тяжеловесами и нокаутировал всех. Он давно считал себя готовым к бою с Корбеттом, но Джентльмен Джим, завоевав титул, резко охладел к боксу и стал все больше склоняться к театру. На 31 октября 1895 года был назначен его бой с Фитцсиммонсом, но тут Корбетт заявил, что покидает ринг и объявляет чемпионом такого же американского ирландца, как и он сам, Питера Махера. Тот был ничем не примечателен, разве что тем, что был ирландцем. Значит, у Джентльмена Джима остался его патриотизм. Разумеется, Корбетт не имел на это никакого права. Чемпионский титул не передается таким образом, но у Корбетта временами случались приступы мании величия, и тогда этот, в общем-то, приятный джентльмен (о его изощренной жестокости тогда не было известно), становился невыносим. Однако ситуация с титулом разрешилась быстро. 21 февраля 1896 года в городке Мексико, штат Техас, Фитцсиммонс встретился с Махером и нокаутировал его через 95 секунд после начала боя. Узнав об этом, Корбетт заявил, что никуда он не уходил, никому титул не оставлял и еще покажет, кто тут настоящий чемпион. Во втором бою после возвращения он встретился с известным боксером также ирландского происхождения Томом Шарки, невысоким, здоровым и выносливым, как бык, и с таким же, как у быка, понятием о тактике и правилах ведения боя. Два раунда Корбетт делал с ним, что хотел, а потом выдохся ввиду недостаточности тренировок на театральных подмостках и едва протянул еще два раунда (бой, по настоянию Корбетта, должен был продолжаться не более четырех раундов). За это время Шарки так его обработал, что Корбетт полчаса не мог встать со стула, что не помешало ему позже написать в своей автобиографии, что Том ни разу не смог его ударить. После этого боя Корбетт возобновил тренировки в полном объеме и стал готовиться к защите своего титула. Тем временем с Фитцсиммонсом случилась большая неприятность. 2 декабря 1896 года он встретился в Сан-Франциско все с тем же твердолобым Томом Шарки. Первые раунды остались за Моряком Томом, но в шестом Фитцсиммонс перехватил инициативу и больше ее уже не упускал, а в восьмом своим коронным ударом по корпусу отправил Шарки в нокаут, впрочем, судя по всему, недостаточно глубокий, так как тот громко кричал о том, что его ударили в пах. Рефери тут же заявил, что удар был ниже пояса, а потому победителем объявляется лежащий и вопящий о том, что было нарушение правил, Том Шарки, а Фитцисиммонс, соответственно, проиграл. Рефери на ринге в тот день был Уайетт Эрп. Да-да, тот самый неукротимый шериф с Дикого Запада. Фитцсиммонс, не знавший, с кем имеет дело, чуть не полез на него с кулаками, но его остановили. Кто был прав в этой истории, кто виноват, разные историки говорят по-разному, в зависимости от симпатии к участникам. Эрп, как и многие служители закона, был иногда склонен его слегка нарушать, тем более что он был сам азартный игрок (между прочим, как и Боб Фитцсиммонс) и вполне мог перед боем через подставное лицо поставить деньги на Шарки или же договорился с другими игроками. Вполне возможно также, что он в момент удара находился в неудобном положении, и ему действительно показалось, что удар пришелся ниже пояса. Таких историй тоже хватает. Но мало кто сомневается, что удар Фитцсиммонса на самом деле был нанесен по всем правилам. Так что это поражение не навредило Конопатому Бобу, и все эксперты решили, что оно равноценно победе. Через восемь лет один из участников этой драмы, Б. Брукс Ли, был арестован в Портленде, штат Орегон. На матче он, не имея на то право, исполнял роль врача Тома Шарки. После ареста он среди прочего сказал: «Я подстроил все так, чтобы Шарки выглядел жертвой фола. Как? Ну, это не то, что я бы хотел рассказывать, но я утверждаю, что это было сделано. Этого достаточно. Нет сомнения в том, что Фитцсиммонс должен был получить решение в свою пользу, так как он не нарушал никакого правила против Шарки. Я получил тысячу долларов за свое участие в сделке». Дело, по которому он был привлечен к ответственности, не имело отношения ни к бою Фитцсиммонс-Шарки, ни к боксу вообще. Он был осужден за то, что ударил мужчину, с которым делил свою любовницу, ножом в глаз. Вроде бы, ему можно верить. А может быть, Б. Брукс Ли просто хотел привлечь к себе внимание. Дело, связанное с боем Фитцсиммонс-Шарки, было очень громким. Уайетт Эрп не отмылся от него никогда, оно было тогда более известным, чем большинство его перестрелок. Так что кто знает? 17 марта 1897 года в Карсон Сити, штат Невада, Боб Фитцсиммонс наконец-то встретился с чемпионом мира в тяжелом весе Джимом Корбеттом. Это был первый чемпионский бой, снятый на кинопленку, так что при большом желании его можно посмотреть и сейчас. Не весь, конечно. Целиком бой не сохранился. Но все-таки достаточно, чтобы получить представление о том, как боксировали в то время. По сей момент существует разная информация о том, сколько Фитцсиммонс весил в тот день. По официальной версии – 167 фунтов (75,8 кг), то есть, столько, сколько он потянул на официальном взвешивании. Между прочим, это и так рекордный самый маленький вес для чемпиона мира в тяжелом весе. Но один член команды Боба утверждает, что утром того же дня, когда Фитцсиммонса взвесили в тренировочном лагере, он весил всего 156 фунтов (71 кг). Это вполне возможно: случалось, что когда боксеру не хватало массы, при взвешивании ему подкладывали в трусы или в шорты, в которых он вставал на весы, стальные бруски. Вес Корбетта составлял 183 фунта (83 кг). За несколько дней до боя во время пробежки Фитцсиммонс случайно встретил Корбетта вместе с несколькими членами его команды. Боб остановился и полный уважения к чемпиону подошел к нему с протянутой для пожатия рукой. «Я пожму тебе руку там», - Корбетт глазами показал на стадион, - «после того, как побью тебя». «Тогда ты мне ее никогда не пожмешь», - ответил Фитцсиммонс. Последовал обмен резкими репликами, и спутники Корбетта благоразумно встали между боксерами. Надо думать, что Фитцсиммонс не забыл оскорбления. Через несколько дней состоялся бой. Корбетт сразу захватил инициативу и принялся выигрывать раунд за раундом. Он значительно превосходил Фитцсиммонса в скорости, и тот просто не поспевал за ним. Первые пять раундов остались за чемпионом, а шестой вообще чуть не кончился для Рыжего Роберта нокаутом. Фитцсиммонс получил очень сильный удар правой в челюсть и смог подняться на ноги только на счет девять. Каким-то чудом он сумел продержаться на ногах до конца раунда, но большинство зрителей решило, что дело уже сделано. Однако в восьмом раунде Фитцсиммонс провел свой коронный удар по корпусу, так не понравившийся Уайетту Эрпу, и Корбетт вздрогнул всем телом. Девятый и десятый раунд тоже были за претендентом. В одиннадцатом и двенадцатом Корбетту удалось выровнять положение, но в тринадцатом Фитцсиммонс снова выглядел предпочтительнее, он даже выбил Джентльмену Джиму золотой зуб, который улетел к зрителям. Говорят, что Корбетт очень жалел о потере. Джентльмен Джим довольно резво начал 14 раунд, но Фитцсиммонс ответил правым под ухо, а затем еще серией. Однако на Корбетта это не произвело большого впечатления. Чуть позже он атаковал своего рыжего противника левым боковым, тот частично уклонился, частично паррировал удар и сделал вид, что сейчас будет бить правой. Вместо этого Боб просто чуть махнул правой рукой, сделал подшаг правой же ногой вперед, закрутил весь свой корпус влево и как из пушки выстрелил левым кулаком куда-то в район солнечного сплетения. Это был удар, который перечеркнул все, что сделал Корбетт до этого. Он попытался встать, но ему как будто парализовало ноги. Слегка оторвав корпус от земли, он снова упал всем телом. Тогда он пополз к канатам, чтобы, схватившись за них, подняться, но там его уже, стоя за канатами, ждал хронометрист Уильям Малдун, друг и тренер Джона Л. Салливана, которого Корбетт нокаутировал пять лет назад. Малдун вел счет вместе с рефери, и когда лицо ползущего Корбетта оказалось у него перед глазами, он как раз говорил: «… десять, аут». Того, что устроил Джентльмен Джим, когда через несколько минут пришел в себя, не постеснялся бы даже такой джентльмен, как Майк Тайсон. Фитцсиммонс стоял в углу и, повернувшись лицом к аудитории, махал двумя американскими флажками. Незадолго до боя он обратился с просьбой о предоставлении ему американского гражданства, которое ему теперь было гарантировано. Корбетт подскочил к Бобу и ударил его в спину, продолжив удар толчком, от чего Фитцсиммонс упал и даже оказался под нижним канатом ринга. Сил у Корбетта было не так много, поэтому Рыжий Роберт был скорее удивлен, когда поднялся на ноги. Тем временем секунданты скрутили Джентльмена и оттащили его в угол. Через несколько минут Корбетт снова направился в угол к Фитцсиммонсу и сказал: «Ты должен дать мне матч-реванш. Я имею право на еще один шанс». Боб протянул ему руку, которую Корбетт на этот раз пожал, и сказал: «Я покончил с боксом». «Если ты не будешь драться со мной, я нападу на тебя на улице», - сказал Корбетт. «Если ты еще раз пальцем до меня дотронешься, я тебя убью. Наша книга прочитана и закрыта», - ответил Фитцсиммонс. По другой версии он сказал все то же, но в конце, перед прочитанной книгой, проговорил: «Я тебя застрелю». Вроде пустячок, но ладно. Это, в целом, довольно стандартное описание поединка Фитцсиммонс-Корбетт. Но есть еще и другое. Знаете старый анекдот? Как в публичном доме ставка за обладание, скажем, сто долларов, а ставка за наблюдением за обладанием тысяча? Это тот самый случай. Есть описание боя, сделанное как бы глазами одного из зрителей, точнее, зрительниц. Роуз Джулиан Фитцсиммонс. Существует и другое написание этого имени: Джулиан Роуз Фитцсиммонс. Неизвестно, являлось ли Джулиан (вообще-то мужское имя) ее первым именем, вторым именем или ни тем, ни другим, а девичьей фамилией. Но это и неважно. Все ее звали Роуз, и она была третьей женой Боба Фитцсиммонса. Женщины в те далекие времена на бокс не допускались. Не то, чтобы это было жестко, и не то, чтобы совсем, но, как правило, считалось, что им там делать нечего. Но на этот бой третья жена Боба как-то проникла, причем официально. Сначала она сидела тихо, но от раунда к раунду расходилась, и к третьему-четвертому орала так, что зрители невольно оказались в положении «наблюдателя за обладанием». Роуз вопила так, что у «близсидящих» закладывало уши. Существует несколько вариантов, что она кричала, от очень сдержанных (непохоже) до очень несдержанных (очень похоже). В сущности, Роуз вела себя так, как жена чемпиона в весе до 76,2 кг Карла Фроча, которая лет девять-десять назад устроила такое представление на трибуне, которое нескоро забудешь. Представьте себе ОЧЕНЬ красивую женщину с безупречной фигурой (я видел ее в жизни, она еще красивее и безупречнее, чем на экране), которая истошно и громогласно материлась на чем свет стоит, вовлекая в свое «безобразие» тучу людей. Надо ли винить телевизионщиков, что они ее много и часто показывали? Между прочим, в жизни она очень милая и даже немного стеснительная. Роуз далеко не была так красива, но выражалась, видимо, так же. Среди прочего она вопила одну фразу, которая стала символом этого матча: «Врежь ему по ребрам, Боб!!!» (Hit him in the slats, Bob). Слово “slats” довольно жаргонное, и у нас его обычно неправильно переводили как «пузо». Нет, не «пузо». Совет так понравился публике, что скоро десятки луженых глоток орали вслед за ней: «Врежь ему по ребрам, Боб!» В конце концов, вспомнив свою коронку, Боб в 13 раунде так и сделал. Ударил слева то ли в солнечное сплетение, то ли под сердце. В результате чемпионом он стал, но вторым человеком после президента, как Джон Л. Салливан, – нет. Америка не была готова к тому, чтобы смириться с тем, что в жизни такого влиятельного человека, как чемпион мира в тяжелом весе, жена играет такую большую роль. Да и сам тяжеловес внешне, что называется, подкачал. Бить он умел, но на одном умении бить полноценным чемпионом не станешь. Кстати, будущее у них было печально. В 1903 году Роуз умерла, а ее слабый (точнее, сильный; он этим славился) на передок муж уже через три месяца женился снова. Его избраннице было восемнадцать лет, а ему – сорок один. О Роуз даже ходили слухи, что она не умерла. Якобы Боб успел с ней развестись. Нет, по всей видимости, умерла, но покинула этот мир как раз тогда, когда было, увы, ее время. Как ни странно, но за Роуз с ее «ребрами-пузом» и за безобразным поведением Корбетта после боя многие очевидцы, рассказывая позже об этом бое, вспоминали и еще один совершенно неприметный, на первый взгляд, эпизод. Когда Малдун и рефери уже закончили счет, на ринг поднялся один из секундантов Корбетта, огромный парень, который выглядел так, словно мог побить обоих участников матча одновременно. Это был спарринг-партнер Корбетта Джеймс Джеффрис. Он побьет, пусть и не в один день, и Фитцсиммонса, и Корбетта, но об этом речь пойдет дальше. Александр БЕЛЕНЬКИЙ